К истории зарождения дипломатических и культурных связей России и Эфиопии
Россию и Эфиопию, несмотря на географическую отдаленность, объединяют духовная близость, выражающаяся в схожих религиозных традициях, и давние культурные и общественные связи, которые нашли отражение в искусстве и литературе. История российско-эфиопских отношений знает множество выдающихся личностей, чьи деятельность и творчество способствовали сближению двух стран и народов.
Первые культурные контакты между странами и попытки установить дипломатические отношения состоялись на рубеже XVII–XVIII вв. Тогда русско-эфиопскому политическому и религиозному союзу препятствовал ряд объективных условий, и в первую очередь, географическая удаленность двух стран. Своеобразными проводниками знаний об Абиссинии (прежнее название Эфиопии) долгое время служили книги и записки иностранцев, а также русские купцы и представители церкви, оставившие подробные описания далекой африканской страны, исповедующей христианство.
Именно конфессиональный фактор во многом определил интерес российской общественности к Эфиопии. В отличие от стран Западной Европы Россия выстраивала отношения с Абиссинией в рамках развития духовно-культурного и научного взаимодействия. Среди первых исследований религиозной и политической жизни страны – статья «Христианство в Абиссинии» Д.В. Валуева (1845), содержащая ценные сведения о структуре абиссинской церкви.
Обстоятельные данные об Абиссинии в 1860-е гг. собрал архимандрит Порфирий Успенский – основатель русской православной миссии в Иерусалиме, установивший контакты с представителями эфиопского духовенства. Он не только подробно изучил историю абиссинского государства и устройство церкви, но и выступил активным сторонником политического проникновения России в восточноафриканскую страну вслед за европейскими державами. Внешнеполитические идеи религиозного деятеля не были реализованы: российское руководство было сосредоточено на более актуальных для того времени вопросах – последствиях Крымской войны 1853–1856 гг.
Однако с конца 1870-х гг. внимание к Красноморскому региону, и в частности к Эфиопии, в политических кругах начало постепенно возрастать. Этот интерес был обусловлен повышением значения юго-восточного направления внешней политики, углублением англо-русских противоречий на Ближнем Востоке и в Средней Азии, потенциалом использования Суэцкого канала в целях российской морской торговли. Абиссиния, в свою очередь, также стремилась к сближению с Россией, видя в ней союзника в своей борьбе за сохранение независимости перед угрозой колониальной экспансии европейских государств.
На этом фоне во второй половине XIX в. в Абиссинию отправлялись русские ученые и исследователи, путешественники-авантюристы и офицеры-добровольцы, внося существенный вклад в процесс зарождения и укрепления российско-эфиопских связей в различных областях. Одним из первых исследователей Эфиопии был поручик В.Ф. Машков, дважды посетивший столицу страны. В успехе экспедиций 1889–1892 гг. важную роль сыграли его личная инициатива и решимость: в записке военному министру поручик писал о значимости восточноафриканского государства в контексте интересов России в регионе, обосновал необходимость установления с ней политических контактов. Свою первую поездку в 1889 г. он совершил под видом внештатного корреспондента газеты «Новое время». Машков удостоился аудиенции Менелика II, в ходе которой эфиопский император расспрашивал о России с целью развития более тесных двусторонних связей.
Вторая поездка Машкова приняла многоплановый характер, поскольку организовывалась при участии Русского географического общества, военного министерства, внешнеполитического ведомства и Святейшего Синода. Деятельность Машкова имела решающее значение в установлении российско-эфиопских дипломатических отношений: впервые в истории двух стран состоялся обмен письмами между российским и эфиопским императорами, были собраны подробные сведения о политическом и военном положении Абиссинии.
В последующие годы интерес российских властей к сближению с Эфиопией проявился в организации нескольких экспедиций: миссия А.В. Елисеева и Н.С. Леонтьева (1895), геологическая экспедиция Н.Н. Курмакова (1904) и др. Становлению доверительных российско-эфиопских отношений способствовала также работа Российского общества Красного Креста, который в 1896 г. направил в Абиссинию гуманитарную миссию с задачей организации полевого госпиталя и оказания помощи пострадавшим в войне против итальянских захватчиков-колонизаторов.
Один из участников миссии поручик А.К. Булатович в дальнейшем стал доверенным лицом Менелика II и его военным помощником в борьбе с непокорными южными племенами (1897–1899). Русский офицер занимался картографированием южной и юго-западной части страны (речных систем Омо, Собата и Голубого Нила, горных районов Каффы), изучил местные обычаи и культуру. О своих путешествиях по Эфиопии Булатович написал две книги – «С войсками Менелика II» и «От Энтото до реки Баро».
Благодаря деятельности дипломатов, офицеров и ученых представления российских политических кругов и общественности об Эфиопии заметно расширились. В периодической печати начали появляться заметки исследователей, статьи, посвященные экономическому и политическому развитию страны, знакомящие русского читателя с языком, традициями и бытом эфиопского народа. Непосредственным результатом углубления общественных и научных связей стало установление дипломатических отношений Российской империей и Эфиопией в 1898 г.
О событиях тех времен до наших дней дошли и свидетельства в форме произведений изобразительного искусства. В 1898 г. в составе российской военной миссии в Абиссинию отправился офицер Е.В. Сенигов. Впоследствии он оставил военную службу, проникся интересом к восточноафриканской стране, женился на эфиопской девушке и принял местный образ жизни. Он много путешествовал по Эфиопии, записывая легенды и обычаи. В дневниках и через свои картины Сенигов передавал впечатления об окружающем его мире и людях. На полотнах художника, которые в настоящее время хранятся в Кунсткамере, изображены красочные портреты военачальников, представителей абиссинской знати и духовенства, женские образы, сцены военных походов и охоты.
Несмотря на некоторое снижение интереса Санкт-Петербурга к Аддис-Абебе в начале XX в. в связи с ростом напряженности на Дальнем Востоке, российское внимание на общественном и исследовательском уровне к Абиссинии только возрастало. Появились новые поколения исследователей-энтузиастов, вдохновленные опытом путешественников прошлого и жаждущие познать неизведанные грани «обители восточного христианства».
Таковым стал и известный русский поэт «Серебряного века» Н.С. Гумилев, который неоднократно бывал в Абиссинии и даже повторил эфиопский маршрут Булатовича. В Эфиопию он отправлялся как в качестве корреспондента газеты «Русская речь» (1910), так и в роли руководителя экспедиции (1913), организованной при поддержке петербургского Музея антропологии и этнографии с целью изучения эфиопских племен и составления коллекций восточноафриканского быта. Во время своих путешествий он собирал уникальные этнографические материалы, предметы духовной и материальной культуры, записывал песни и сказания. В Эфиопии Гумилева принимали как культурного посланника великой дружественной державы – Российской империи.
Африка занимает важное место и в его литературном творчестве: многие стихи были написаны в период африканских странствий или вдохновлены воспоминаниями о них. В поэтических образах Гумилев отразил величественную и загадочную красоту Абиссинии, свободолюбие и отвагу ее народа, удивительно тонко передал дух далекой «колдовской страны» с ее богатым наследием и древней культурой:
Между берегом буйного Красного Моря
И Суданским таинственным лесом видна,
Разметавшись среди четырех плоскогорий,
С отдыхающей львицею схожа, страна.
(«Абиссиния», 1918 г.)
Особый интерес вызывают судьбы русских, как и Сенигов, поселившихся в Эфиопии и оставивших свой след в истории российско-эфиопских отношений. Наиболее показательным примером является семья Бабичевых. Глава семьи, русский офицер И.Ф. Бабичев (1872–1952), прибыл в Абиссинию в конце XIX в., впоследствии женился на знатной эфиопке и прожил там всю жизнь. Долгие годы он был советником при дворе Менелика II, ездил в Европу как представитель эфиопского императора, получил высокий военный чин и награды.
Его сын, Михаил Бабичев (1908–1965), стал первым эфиопским военным летчиком, участвовал в итало-эфиопской войне 1935–1936 гг., помогая в транспортировке оружия и раненых, за что был награжден знаками почета Эфиопии. После окончания итальянской оккупации майор Бабичев занимался организацией службы гражданской авиации по просьбе императора Хайле Селассие I. Он также сыграл определенную роль в развитии дипломатических отношений между Россией и Эфиопией (были прерваны в 1917 г. и возобновлены в апреле 1943 г.), будучи временным поверенным в делах Эфиопии в СССР.
Выдающиеся соотечественники, стоявшие у истоков исследования Абиссинии внесли неоценимый вклад в становление дружественных связей между нашими странами. Ученые, дипломаты, деятели культуры и представители духовенства содействовали разностороннему, равноправному и взаимовыгодному развитию российско-эфиопских отношений на всех этапах истории. В условиях беспрецедентной турбулентности современной мировой политики динамичное партнерство Российской Федерации и Федеративной Демократической Республики Эфиопия ярко иллюстрирует значимость историко-культурных связей для выстраивания по-настоящему доверительных отношений между государствами.
04.06.2025
Поделиться
Конохова Мария Вадимовна
эксперт
К истории зарождения дипломатических и культурных связей России и Эфиопии
Первые культурные контакты между странами и попытки установить дипломатические отношения состоялись на рубеже XVII–XVIII вв. Тогда русско-эфиопскому политическому и религиозному союзу препятствовал ряд объективных условий, и в первую очередь, географическая удаленность двух стран. Своеобразными проводниками знаний об Абиссинии (прежнее название Эфиопии) долгое время служили книги и записки иностранцев, а также русские купцы и представители церкви, оставившие подробные описания далекой африканской страны, исповедующей христианство.
Именно конфессиональный фактор во многом определил интерес российской общественности к Эфиопии. В отличие от стран Западной Европы Россия выстраивала отношения с Абиссинией в рамках развития духовно-культурного и научного взаимодействия. Среди первых исследований религиозной и политической жизни страны – статья «Христианство в Абиссинии» Д.В. Валуева (1845), содержащая ценные сведения о структуре абиссинской церкви.
Обстоятельные данные об Абиссинии в 1860-е гг. собрал архимандрит Порфирий Успенский – основатель русской православной миссии в Иерусалиме, установивший контакты с представителями эфиопского духовенства. Он не только подробно изучил историю абиссинского государства и устройство церкви, но и выступил активным сторонником политического проникновения России в восточноафриканскую страну вслед за европейскими державами. Внешнеполитические идеи религиозного деятеля не были реализованы: российское руководство было сосредоточено на более актуальных для того времени вопросах – последствиях Крымской войны 1853–1856 гг.
Однако с конца 1870-х гг. внимание к Красноморскому региону, и в частности к Эфиопии, в политических кругах начало постепенно возрастать. Этот интерес был обусловлен повышением значения юго-восточного направления внешней политики, углублением англо-русских противоречий на Ближнем Востоке и в Средней Азии, потенциалом использования Суэцкого канала в целях российской морской торговли. Абиссиния, в свою очередь, также стремилась к сближению с Россией, видя в ней союзника в своей борьбе за сохранение независимости перед угрозой колониальной экспансии европейских государств.
На этом фоне во второй половине XIX в. в Абиссинию отправлялись русские ученые и исследователи, путешественники-авантюристы и офицеры-добровольцы, внося существенный вклад в процесс зарождения и укрепления российско-эфиопских связей в различных областях. Одним из первых исследователей Эфиопии был поручик В.Ф. Машков, дважды посетивший столицу страны. В успехе экспедиций 1889–1892 гг. важную роль сыграли его личная инициатива и решимость: в записке военному министру поручик писал о значимости восточноафриканского государства в контексте интересов России в регионе, обосновал необходимость установления с ней политических контактов. Свою первую поездку в 1889 г. он совершил под видом внештатного корреспондента газеты «Новое время». Машков удостоился аудиенции Менелика II, в ходе которой эфиопский император расспрашивал о России с целью развития более тесных двусторонних связей.
Вторая поездка Машкова приняла многоплановый характер, поскольку организовывалась при участии Русского географического общества, военного министерства, внешнеполитического ведомства и Святейшего Синода. Деятельность Машкова имела решающее значение в установлении российско-эфиопских дипломатических отношений: впервые в истории двух стран состоялся обмен письмами между российским и эфиопским императорами, были собраны подробные сведения о политическом и военном положении Абиссинии.
В последующие годы интерес российских властей к сближению с Эфиопией проявился в организации нескольких экспедиций: миссия А.В. Елисеева и Н.С. Леонтьева (1895), геологическая экспедиция Н.Н. Курмакова (1904) и др. Становлению доверительных российско-эфиопских отношений способствовала также работа Российского общества Красного Креста, который в 1896 г. направил в Абиссинию гуманитарную миссию с задачей организации полевого госпиталя и оказания помощи пострадавшим в войне против итальянских захватчиков-колонизаторов.
Один из участников миссии поручик А.К. Булатович в дальнейшем стал доверенным лицом Менелика II и его военным помощником в борьбе с непокорными южными племенами (1897–1899). Русский офицер занимался картографированием южной и юго-западной части страны (речных систем Омо, Собата и Голубого Нила, горных районов Каффы), изучил местные обычаи и культуру. О своих путешествиях по Эфиопии Булатович написал две книги – «С войсками Менелика II» и «От Энтото до реки Баро».
Благодаря деятельности дипломатов, офицеров и ученых представления российских политических кругов и общественности об Эфиопии заметно расширились. В периодической печати начали появляться заметки исследователей, статьи, посвященные экономическому и политическому развитию страны, знакомящие русского читателя с языком, традициями и бытом эфиопского народа. Непосредственным результатом углубления общественных и научных связей стало установление дипломатических отношений Российской империей и Эфиопией в 1898 г.
О событиях тех времен до наших дней дошли и свидетельства в форме произведений изобразительного искусства. В 1898 г. в составе российской военной миссии в Абиссинию отправился офицер Е.В. Сенигов. Впоследствии он оставил военную службу, проникся интересом к восточноафриканской стране, женился на эфиопской девушке и принял местный образ жизни. Он много путешествовал по Эфиопии, записывая легенды и обычаи. В дневниках и через свои картины Сенигов передавал впечатления об окружающем его мире и людях. На полотнах художника, которые в настоящее время хранятся в Кунсткамере, изображены красочные портреты военачальников, представителей абиссинской знати и духовенства, женские образы, сцены военных походов и охоты.
Несмотря на некоторое снижение интереса Санкт-Петербурга к Аддис-Абебе в начале XX в. в связи с ростом напряженности на Дальнем Востоке, российское внимание на общественном и исследовательском уровне к Абиссинии только возрастало. Появились новые поколения исследователей-энтузиастов, вдохновленные опытом путешественников прошлого и жаждущие познать неизведанные грани «обители восточного христианства».
Таковым стал и известный русский поэт «Серебряного века» Н.С. Гумилев, который неоднократно бывал в Абиссинии и даже повторил эфиопский маршрут Булатовича. В Эфиопию он отправлялся как в качестве корреспондента газеты «Русская речь» (1910), так и в роли руководителя экспедиции (1913), организованной при поддержке петербургского Музея антропологии и этнографии с целью изучения эфиопских племен и составления коллекций восточноафриканского быта. Во время своих путешествий он собирал уникальные этнографические материалы, предметы духовной и материальной культуры, записывал песни и сказания. В Эфиопии Гумилева принимали как культурного посланника великой дружественной державы – Российской империи.
Африка занимает важное место и в его литературном творчестве: многие стихи были написаны в период африканских странствий или вдохновлены воспоминаниями о них. В поэтических образах Гумилев отразил величественную и загадочную красоту Абиссинии, свободолюбие и отвагу ее народа, удивительно тонко передал дух далекой «колдовской страны» с ее богатым наследием и древней культурой:
Между берегом буйного Красного Моря
И Суданским таинственным лесом видна,
Разметавшись среди четырех плоскогорий,
С отдыхающей львицею схожа, страна.
(«Абиссиния», 1918 г.)
Особый интерес вызывают судьбы русских, как и Сенигов, поселившихся в Эфиопии и оставивших свой след в истории российско-эфиопских отношений. Наиболее показательным примером является семья Бабичевых. Глава семьи, русский офицер И.Ф. Бабичев (1872–1952), прибыл в Абиссинию в конце XIX в., впоследствии женился на знатной эфиопке и прожил там всю жизнь. Долгие годы он был советником при дворе Менелика II, ездил в Европу как представитель эфиопского императора, получил высокий военный чин и награды.
Его сын, Михаил Бабичев (1908–1965), стал первым эфиопским военным летчиком, участвовал в итало-эфиопской войне 1935–1936 гг., помогая в транспортировке оружия и раненых, за что был награжден знаками почета Эфиопии. После окончания итальянской оккупации майор Бабичев занимался организацией службы гражданской авиации по просьбе императора Хайле Селассие I. Он также сыграл определенную роль в развитии дипломатических отношений между Россией и Эфиопией (были прерваны в 1917 г. и возобновлены в апреле 1943 г.), будучи временным поверенным в делах Эфиопии в СССР.
Выдающиеся соотечественники, стоявшие у истоков исследования Абиссинии внесли неоценимый вклад в становление дружественных связей между нашими странами. Ученые, дипломаты, деятели культуры и представители духовенства содействовали разностороннему, равноправному и взаимовыгодному развитию российско-эфиопских отношений на всех этапах истории. В условиях беспрецедентной турбулентности современной мировой политики динамичное партнерство Российской Федерации и Федеративной Демократической Республики Эфиопия ярко иллюстрирует значимость историко-культурных связей для выстраивания по-настоящему доверительных отношений между государствами.