Ю. А. Крячкина,
младший научный сотрудник отдела оборонной политики РИСИ
28–29 января 2012 г. министр иностранных дел Российской Федерации С. В. Лавров посетит Токио с рабочим визитом, в рамках которого запланированы переговоры с главой МИД Японии Коитиро Гэмбой. В ходе встречи основной упор предполагается сделать на углубление двустороннего политического диалога, расширение торгово-экономического сотрудничества, особенно в энергетической и инвестиционной сферах. Кроме того, будут рассмотрены и вопросы международной проблематики, включая поддержание безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В интервью японскому информационному агентству «Киодо Цусин» С. В. Лавров подчеркнул, что взаимодействие с Японией имеет для России особое значение в решении многих международных и региональных вопросов. В этой связи стоит отметить японские внутренние законодательные инициативы последнего времени, направленные на «нормализацию» страны и развитие ее оборонной политики, одним из актуальных аспектов которой является активное участие японских Сил самообороны в операциях за пределами национальных границ.
Как известно, в декабре 2011 г. исполнилось 20 лет с момента начала первых зарубежных операций Сил самообороны Японии, когда в 1991 г. японское правительство направило в район Персидского залива группу минных тральщиков, внеся тем самым и свой вклад в ликвидацию последствий первой войны в Заливе. В июне 2012 г. также исполнится 20 лет со времени принятия первого закона, создавшего юридическую базу для участия подразделений Сил самообороны в акциях за пределами национальной территории.
За этот период развитие военной доктрины Японии, Сил самообороны и законодательства в сфере международной деятельности последних прошло несколько этапов.
В начале 1990-х гг. перед японским правительством встала непростая задача по разработке новой оборонной доктрины с учетом тех перемен, которые произошли в системе международных отношений после распада СССР. Изменение характера угроз и желание США, как основного союзника Японии, расширить сферу ее ответственности в вопросах безопасности послужили толчком для развертывания давно назревавшей в японском обществе дискуссии о «нормализации» страны. Наличие в национальной Конституции «мирной» (9-й) статьи, в соответствии с которой Япония отказывается от войны и обладания вооруженными силами как средства ее ведения, все еще оставалось сдерживающим фактором для развития Сил самообороны, в том числе и в плане их возможного участия в зарубежных операциях.
В январе 1991 г., когда началась война в Кувейте, а затем в Ираке, Япония уклонилась от прямого участия в операции, несмотря на призывы Вашингтона, но выделила для поддержки многонациональных сил 13 млрд дол. и предложила свои военные самолеты для перевозки беженцев из зоны боевых действий. Тем не менее критика со стороны США и других участников военной кампании вынудила японское правительство в декабре 1991 г. направить в район Персидского залива свои минные тральщики.
Юридическая база зарубежной деятельности Сил самообороны Японии была создана уже в июне 1992 г. с принятием Закона о сотрудничестве с силами ООН по поддержанию мира, который действует и сегодня. Основу Закона составляют следующие 5 обязательных принципов участия японских формирований в зарубежных операциях:
– стороны конфликта, на территории которых будет проводиться операция по подержанию мира, достигли соглашения о прекращении огня;
– согласие на проведение операции ООН по поддержанию мира, равно как и на участие в ней Японии, дано принимающей страной, а также сторонами конфликта;
– операция должна основываться на принципе беспристрастности к сторонам конфликта;
– в случае нарушения любого из вышеперечисленных условий Парламент Японии оставляет за собой право на вывод подразделений Сил самообороны, участвующих в операции;
– вооруженная сила может использоваться только в случаях самообороны персонала японских подразделений, участвующих в операции.
В 1990-х гг. контингент Сил самообороны Японии задействовался в миссиях и операциях по поддержанию мира (ОПМ) в Анголе, Руанде, Мозамбике, на Голанских высотах, Восточном Тиморе. В его задачи входило оказание помощи беженцам, транспортные услуги, осуществление восстановительных работ, предоставление консультаций, выполнение функций наблюдателей.
В первой половине 2000-х гг. интенсивность зарубежных операций японских подразделений резко возросла в связи с присоединением Японии к антитеррористической коалиции. Теракты 11 сентября 2001 г. в США послужили для Токио стимулом к разработке нового законодательства, касающегося деятельности национальных формирований за рубежом и принятия решения об отправке японского контингента в Индийский океан и Ирак для оказания логистической и тыловой помощи коалиционным силам.
Для осуществления зарубежных операций Сил самообороны принимаются Закон об особых мерах против террора (№ 113 от 2001 г.) и Закон об особых мерах, направленных на гуманитарную и восстановительную помощь и поддержку безопасности в Ираке (№ 137 от 2003 г.). Следует отметить, что данные законы принимались как реакция на соответствующие резолюции СБ ООН и служили основой для принятия решения об участии в этих операциях.
Акция японского контингента в Индийском океане в поддержку действий коалиционных сил в Афганистане проводилась с ноября 2001 г. по январь 2010 г. Ее основной задачей являлось обеспечение топливом морских судов и авиационных средств сил коалиции, предоставление транспортных услуг. Кроме того, в начале 2000-х гг. в данный перечень в соответствии с «Основным планом» проведения операции включались медицинские услуги, ремонтные работы, а также снабжение необходимым оборудованием, для чего иностранным судам разрешалось заходить в порты Японии.
Наибольший резонанс в японских политических и общественных кругах в связи с данной операцией вызвало направление в Индийский океан в составе группы национальных морских Сил самообороны эсминца УРО для участия в эскорте дозаправочных судов. Включение этого эсминца в состав эскортной группы правительство страны оправдывало необходимостью обеспечения эффективной защиты кораблей-дозаправщиков. Однако, как полагают эксперты, такое решение руководство Японии приняло прежде всего в целях проверки готовности японской общественности принять те или иные инициативы в рамках проведения национальными формированиями зарубежных операций, а также для отработки маршрутов движения японских судов в Индийском океане.
Контингент сухопутных Сил самообороны Японии участвовал в гуманитарной миссии в Ираке с 2004 по 2006 гг. В его задачи входило восстановление пунктов первичной медицинской помощи, обучение медперсонала, реконструкция жизненно важных магистралей, снабжение пресной водой. Японские воздушные подразделения находились в Ираке вплоть до 2008 г. в соответствии с «Основным планом» операции, выполняя функции по транспортировке, а также снабжению своих и коалиционных сухопутных формирований.
Особенность иракской операции Сил самообороны Японии состояла в том, что, по сути, она проводилась на территории, где не исключалась вероятность возникновения прямого вооруженного конфликта. Именно в результате данной миссии наметились тенденции к некоторому отходу от сформулированных в 1992 г. 5 принципов участия японского контингента в зарубежных операциях.
Во второй половине 2000-х гг. в условиях сложной политической ситуации в Японии, обусловленной частой сменой правительств, а также в связи с кризисом в отношениях между Токио и Вашингтоном из-за стремления японского руководства проводить более самостоятельную политику в сфере безопасности, стало наблюдаться постепенное снижение зарубежной активности Сил самообороны. В итоге в 2007 г. была приостановлена операция в Индийском океане, а в 2008 г. полностью прекращена миссия японских подразделений в Ираке. Тем не менее с принятием в 2008 г. Закона об особых мерах технической поддержки морские формирования Японии возобновили свое присутствие в водах Индийского океана в рамках тыловой поддержки коалиционных сил и находились там вплоть до 2010 г. Последние японские корабли вернулись в Токийский порт 6 февраля 2010 г.
Сегодня зарубежные операции по-прежнему остаются одним из важных направлений деятельности японских Сил самообороны. Их морские подразделения присутствуют в Аденском заливе в целях борьбы с пиратством, сухопутные формирования обеспечивают проведение гуманитарных миссий и операций по поддержанию мира на Гаити, Восточном Тиморе, в ряде стран Африки. При этом вряд ли можно говорить о том, что на современном этапе зарубежные операции Сил самообороны связаны исключительно с отношениями в рамках японо-американского союза. В Японии все более актуализируется вопрос о необходимости развития полноценных вооруженных сил, пересмотра Конституции в части, касающейся военного строительства и ведения боевых действий. Свидетельством тому служит, в частности, открытие 1 июня 2011 г. в Джибути первой зарубежной базы японских Сил самообороны со времени окончания Второй мировой войны.
Активизируя присутствие национальных формирований за рубежом, правительство Японии преследует несколько целей, главными из которых являются: обеспечение безопасности маршрутов поставок энергоресурсов; поддержка японского бизнеса в соперничестве с Китаем в таких регионах мира, как Ближний Восток и африканский континент; формирование позитивного образа страны на мировой арене, в том числе в качестве миротворца. Все эти цели являются долгосрочными, поэтому Силы самообороны будут продолжать участвовать в зарубежных операциях, а, возможно, и расширять данное направление своей деятельности.